Инга Питерс. В ПОИСКАХ РУКИ И СЕКСА. (или мои нью-йоркские связи)

ГЛАВА 54

Стив выглядел немолодым мальчиком лет пятидесяти. Держался он молодцом: подтянутый, всегда на взводе высокорослый американец с Уолл-стрит. Со стройной, сексапильной Дингой, годящейся ему в дочери. Мне как-то сразу стало понятно, почему короткие мексикахи оскорбительно обзывают таких стивенов «гринго». Да родись я где-нибудь под кактусом в далекой Тихуане, проживи среди квадратных лилипутов таким же Хулио, и перейди границу половозрелым безграмотным нелегалом в Аризоне, то к любому «гринго» пылал бы не столько классовой, сколько эволюционной, родовой ненавистью.

Кстати, будь у русских граница с США, так же к «гринго» и относились бы, если не хуже. Уверена. Ведь нет общих кардонов, а как сильна многолетняя традиция зависти к американцам и холуйства. Представьте: были бы соседями, каких дров пьяные мужики наломали бы с похмела. У них, мол, америкосов, на зарплату чего хошь накупи и водяра неядовитая, а у нас кукиш с маслом. Тормозная жидкость годами с сырком на закусь. И ведь от того, какая в России власть, сырок со спиртовой гадостью не меняются.

Не помню кто справедливо, очень даже поделом подколол: русским не повезло, что они не черные. В том смысле, что будь они черными – Запад бы им сочувствовал, гуманитарно помогал и потокал. Вроде безнадежных племен в Африке.

Но это я так, за державу обидно.

ГЛАВА 55

Динга заранее меня предупредила, что Стив играет в Атлантик-Сити часто и денег может оставить несчитано. Бывает, и выигрывает по-крупному, но в результате все равно выходит баш на баш. То есть, отметила со знанием дела подруга, он addicted (вроде тяги Достоевского к рулетке в лучшие годы) и подсел на игру уже давно. От казино, как почитаемому игроку, ему полагались разные привилегии, лишь бы почаще у них бывал.

Для таких важных персон (типичных VIP) поездка выходила на халяву вкупе с отелем и ланчами с обедами. Были еще всякие привилегии, включая бесплатное обслуживание на равных гостей, прибывших с VIP.

Итак, Стив с Дингой ждали нас у вертолетной площадки, в небольшом помещении для ожидающих посадки на вертолет. Стив держал в руке бутылку Dom Perignon. В тот момент, когда Питер и я вошли, Стив наливал Динге шампанское в картонный стаканчик из-под кофе.

- Это они, они, - завизжала на весь Вест Сайд Динга. – Дингочка, honey, я уже абсолютли аут оф май майнд.

Подруга полезла ко мне с поцелуем, искоса наводя фокус на Питера. Я была вовсе не уверена, что Динга напилась, хотя много ей, как я уже отмечала, было не надо. Однако интуиция меня не подводила с подругами никогда: скорее всего, коварная Динга, притворившись поддатой и периодически намеренно переходя с русского на английский, хотела расслабить моего партнера по путешествию, сексу и манхэттенской светской жизни.

Питер на эту удочку попался. Он подмигнул мне, давая понять, что Динга у меня классная. То есть, как исконно русский человек, даже непьющий Питер сходу принимал и понимал ударенного алкоголем. То ли это у нас у всех в крови – раз попутчик, сосед, знакомый нажрался в дымину, нам с ним сразу легко и просто. Мол, это по нашему.

Я заметила, что в Нью-Йорке только в баре отношение к съехавшему с катушек снисходительное. Уже в ресторане (русских ресторанов не считаем) пьяный остальным посетителям не товарищ. Хотя всерьез напившихся в американских ресторанах, практически, и не бывает.

ГЛАВА 56

Стив налил в бумажные стаканчики мне и Питеру. Особых церемоний он не разводил и при своем высоком росте, блондинистой внешности и категорическом незнании русского языка сразу занял в хорошенькой такой компании место тамады. Правда, Стив знал несколько русских слов, которые тут же, с первым тостом и выдал, рассчитывая на бурные аплодисменты: “За любовь, бля, дурак такой!”

Мы хором выпили, причем тост произвел на Питера мощное впечатление и он осушил стаканчик до дна. Минут через пять мы уже сидели в салоне вертолета и Стив открывал вторую бутылку “Дом Периньона”. Он, действительно, сразу к себе располагал и открытостью, и постоянной улыбкой, и шутками, с которыми балансировал на грани, но до пошлости не опускался. Пусть кто-то мне подскажет, что профессиональный брокер вполне может быть рубахой-парнем, дабы расположить к себе клиента, так что у Стива это, должно быть, профессиональное. С другой стороны, какая разница: веселится человек, кокетничает с “девушкой из России” и готов просадить легко какое-то количество тысяч долларов. Чем не красавец!

Пилот, молодой вертолетных дел мастер, хорошо знал Стива, поскольку вместе летели они уже не в первый раз. Для пилота у Стива были припасены свои шутки, так что мы пили шампанское и, чего-то обсуждая, веселились, а пилот участвовал в нашем весельи, периодически отрываясь от штурвала и добавляя в общий треп чего-то от себя. Учитывая, что к тому времени по-английски я понимала с пятого слова на десятое, то оказалась, мне кажется, единственной, кто проявил озабоченность, обратив внимание на поведение пилота.

Представьте, все обошлось. Минут через сорок вертолет благополучно приземлился в аэропорту Атлантик Сити и representative, с которым Стив заранее обсудил из Нью-Йорка по телефону наш досуг в казино, встречал нас с лимузином. Стив попрощался с пилотом, как с родным братом, вручив между делом сотню чаевых, на что пилот поцеловал меня в щеку, видимо, на радостях перепутав, кто у Стива подружка. Правда, потом он с не меньшим энтузиазмом поцеловал и Дингу, после чего по-приятельски махнул обеими руками Питеру.