МИФЫ НЬЮ-ЙОРКА: История с географией.

Часть десятая. Голландский агрессор плюс протестант

После того, как все и вся было переименовано в Нью-Йорке на английский манер, губернатор Николс продолжал ощущать некую неудовлетворенность: конечно же, жизнь в городе могла бы быть гораздо симпатичней. Памятуя, что лучшее - враг хорошего, Николс, тем не менее, ввозит в колонию племенных английских рысаков и выбирает в Хэмстеде участок для ипподрома "...не столько для того, чтобы развлечь городскую молодежь, сколько для улучшения качества жизни" (вольный перевод Г.К.).
Этот лозунг-девиз красной нитью пройдет сквозь всю историю города. В 1673 году Нью-Йорк переживает сильнейшее потрясение, повергшее жителей в многомесячный шок. Все началось, конечно же, с далекой Европы, поля которой в те годы никак нельзя было бы назвать "сельскохозяйственными", а исключительно - "полями сражений". На одном из таких полей и развернулась кровавая битва между Францией и Нидерландами.
В XXVII веке голландцы вовсю гордились своими достижениями в области живописи, в то время как французам еще только предстояло взять реванш в следующем столетии. К тому же, французы никак не разделяли восторга голландцев по поводу искусства Нидерландов - и большую причину для войны труднее было бы придумать.
Все шло путем и голландцы уже строили планы осады Парижа, не случись одной крайне неприятной вещи: король английский Чарльз II и король французский Луи XIV испытывали дружеские чувства по отношению друг к другу. И Чарльз II, пробудившись однажды по утру в настроении, близком к похмельному, решает оказать помощь своему французскому другу, вступив во франко-нидерландскую войну. Англичане, не привыкшие откладывать военные дела в долгий ящик, срочно напали на голландские суда по всей линии фронта, включая и нейтральные воды. Голландцы поначалу опешили, поскольку не ожидали, что исконные враги и соперники - Франция и Англия - объединятся в войне против Нидерландов.
Голландский монарх Виллиам Оранский (тоже не самый первый трезвенник в алкоголическом XXVII веке) принимает решение вполне в духе Чарльза II, то есть поспешное и тем более неожиданное. Голландцы, в отместку за атаки на нидерландский флот, приходят к выводу, что Нью-Йорк следует вернуть Нидерландам, иначе говоря, вернуть блудное дитя родине-матери.
В условиях строжайшей секретности формируется военная экспедиция в далекую Америку. Летом 1673 года голландские суда внезапно оказываются в нью-йоркской бухте.
"Мы пришли вернуть себе то, что нам принадлежит", - заявил адмирал Корнелиус Эвертсен, краса и гордость королевского нидерландского флота.
Надо же было так случиться, что губернатор Фрэнсис Ловлэйс (преемник Николса в губернаторском офисе) именно в эти дни покинул город. Эвертсен начал вести переговоры с городскими депутатами, которые попросили у величественного голландца что-то типа мандата на взятие Нью-Йорка.
Последний волос на лысой голове Эвертсена встал дыбом от возмущения! "В конце концов, война это или не война, - разъярился не на шутку адмирал - я ведь не на рынок пришел продавать тюльпаны! Я вам такой покажу мандат, я всех вас так замандачу - долго помнить будете!" - стучал по кнехту морской волк Корнелиус Эвертсен, ощущая себя не только униженным, но и оскорбленным.
Следующий день начался с легкой перестрелки, закончившейся тяжелыми ранениями. Обе стороны яро ненавидели друг друга, но когда 600 голландцев высадились на побережье, оказалось, что голландцы ненавидят сильнее.
Нью-Йорк сдался на милость победителей. В знакомом всем нам стиле, первое, что сделали голландцы - это переименовали Нью-Йорк в Нью-Орандж, в честь голландского монарха, а провинции вернули имя Нью-Нидерланды.
Англичане были вне себя от бешенства. Губернатор срочно был отозван на родину, его имущество было конфисковано, а сам он упрятан в лондонскую тюрьму Тауэр, где скоро скончался, несправедливо забытый современниками.
Английский народ выражал всеобщее негодование и забрасывал правительство письмами протеста. Срочно формировалось народное ополчение, готовое по первому зову идти вброд до самой Америки и вернуть справедливость.
"Голландцы, гоу хоум!" -скандировали с берега туманного Альбиона англичане, обратившись лицами в сторону Нидерландов.
"Но пассаран", - отвечали им навстречу с голландских высот - и эта перепалка грозила затянуться на годы, не свершись чуда: Голландия заключила мир с соперниками по мировому господству, в результате чего Нью-Йорк был возвращен англичанам, а Нью-Орандж, как название, было отменено и прочно забыто.
Но рано еще было распевать на городских улицах: "В Нью-Йорке все спокойно". Собственно, для такой песни Нью-Йорк никогда никакого повода и не даст. Стресс за стрессом, шок за шоком - таковы основные приметы городской летописи.
Вслед за голландским нашествием, город пережил явление Якоба Лейслера. Лейслер был сыном германского министра-кальвиниста и прибыл в Нью-Йорк (в те годы, в Нью-Амстердам) в возрасте 20 лет. Женитьба на дочери крупного голландского торговца позволила Якобу попасть в высший свет Нью-Амстердама. Когда городом завладели англичане, Лейслеру было под пятьдесят и он занимал должность дьякона голландской реформистской церкви, а также был капитаном в нью-амстердамской милиции.
В 1688 году, в дни Английской революции, король Джеймс был отстранен с занимаемой должности и трон занял его племянник Уильям. В жилах племянника текла голландская кровь, что с радостью было отмечено в американской колонии. К тому же, Уильям был протестантом. Протестанты воевали с католиками, смутное это время затянулось на годы - и едва Уильям сел на трон, в воздухе завис коварнейший вопрос: кто теперь будет заказывать музыку в Нью-Йорке? Католики ненавидели протестантов, их сила в городе была очевидна, но английским королем теперь стал протестант.
Якоб Лейстер был одним из самых крутых импортеров спиртных напитков, т.е. уважаемым в Нью-Йорке человеком. В те самые дни прихода короля Уильяма к власти, Лейстер получает большую партию вина, но процедура оплаты этой партии была почему-то существенно изменена. К несчастью горожан, Лейстер был протестантом, а основные люди на таможне причисляли себя к католикам.
- Что бы я платил католикам такую сумму, - раненым зверем проорал Лейстер, - да никогда в жизни!
Он отказывается оплатить товар, поскольку при новом режиме всякое требование католика - незаконно, что очевидно. К тому же, являясь капитаном городской милиции, Лейстер берет власть в свои руки и объявляет в Нью-Йорке "военное положение".
В Англию посылается петиция, в которой Лейстер сообщает, что монарх может не волноваться, ибо город находится под контролем Лейстера и до появления в Нью-Йорке доверенного лица, само собой протестанта, Лейстер все хлопоты по городскому хозяйству возьмет на себя, заняв кресло мэра. В Лондоне поняли, что имеют дело с сумасшедшим, а именно - с опасным сумасшедшим. Срочно подбирается кандидатура на должность губернатора, но домашних проблем накопилось столько, что о делах нью-йорскских забывают? и губернатор Генри Слаутер прибывает в Нью-Йорк только 20 марта 1691 года. То есть, Якоб Лейстер держал город в своих руках около двух лет.
Слаутер, едва ступив с корабля на американскую землю, арестовывает Лейстера. После недолгого судебного процесса Якоб Лейстер был признан виновным и вместе со своим помощником Якобом Мильбурном приговорен к смертной казни. 16 мая оба они были повешены на Манхэттене - как раз в том месте, где сегодня находятся земляные опоры Бруклинского моста.