Инга Питерс. В ПОИСКАХ РУКИ И СЕКСА. (или мои нью-йоркские связи)

ГЛАВА 89

Ланч был заказан в престижном итальянском ресторане Osteria del Circo – неподалеку от отеля, на 55 улице и шагах в пятидесяти от угла с 6 авеню. У входа нас встретил мэтрдотель, который поздоровался с Джо, как с давним знакомым. Джо перемолвился с мэтром ничего не значащими фразами, пока тот вел нас к заказанному столику.

В металлическом ведерке остывала во льду «Вдова Клико», самая дорогая из «вдов» с черной этикеткой на бутылке. Джентельмены вели себя соответственно, отодвинув стулья перед тем, как дамы уселись за стол. Джо поинтересовался, есть ли у кого-нибудь конкретные предложения или мы готовы положиться на его вкус и многолетний опыт посещения «Сирко». Никто вкус и опыт Джо оспаривать не собирался. Тучный итальянец заказывал, не глядя в меню.

Стены ресторана были раскрашены яркими фрагментами из цирковых номеров акробатов, жонглеров, клоунов и дрессировщиков. В краткой аннотации к меню, нам гарантировали интерьер в стиле Фредерико Феллини.

Вид на 55 улицу открывался из длинных, от пола до потолка окон. Одна из стен состояла из множества ячеек, заставленных уложенными в пирамидки разнообразными бутылками. Короче говоря, девицам было интересно, а рогацы (то бишь, парни по-итальянски) выглядели довольно уверенно.

Часа полтора ушло на «пасту», си-фуд, десерты и распитие шампанского поначалу, затем какой-то сногсшибательной граппы, после чего три отграппаных до дна бутылки наш дружный квартет отлакировал «дабл шатами» коньяка Remу Martin. Честно говоря, перед выходом из ресторана я уже слабо понимала, где и с кем нахожусь, и с кем еще напьюсь и натрахаюсь.

Джо выглядел молодцом. Создавалось впечатление, будто он держит ситуацию под контролем. Что касается Умберто, то его развезло. Перелет из Неаполя в Нью-Йорк и выматывающий душу jet leg явно сыграли здесь свою роль. Умберто зависал на моем плече, не столько обнимая, сколько пытаясь сохранить равновесие. Пьяная компания добиралась до соседнего «Хилтона» минут двадцать. Хотя я могу ошибаться, поскольку сводить счеты со временем в тот момент было не в моих силах.

ГЛАВА 90

Мы вошли в двухкомнатный номер, с видом на 6 авеню. Я сейчас не могу вспомнить, над чем мы так смеялись, открывая входную дверь, но досмеялись мы с Умберто уже в кровати.

Дверь в комнату осталась приоткрытой. До нас доходило сладострастное посапывание и почмокивание Джо в комнате по соседству. Умберто раздевал меня неуверенными руками всерьез напившегося итальянца. Кстати, в этом итальянцы оказались похожими на русских: я не понимаю, какой смысл платить партнерше по сексу уйму денег, если ты довел себя до той кондиции, когда легче уснуть, чем решить элементарную половую задачу. Как сказал мне с гордостью мой бывший питерский приятель: «Рожденный пить - вставлять не может».

Ах да, вспомнила. Смеялись мы над тем, что при входе в отель я решительно притормозила и объявила Умберто громогласно: «Ты имеешь дело с порядочной женщиной! Меньше, чем за 700 долларов я в номер не пойду». Джо даже икнул от неожиданности, а Умберто стал оправдываться, мол, все ведь заранее согласовано и торг нынче неуместен. Я считала, что более подходящего момента не подыскать. Мы сошлись на шестистах «зеленых».

Поднимаясь в лифте, Джо превратил наш спекулятивный торг в анекдот, описывая мой с Умберто диалог в лицах. При этом он лихо размахивал руками и азартно пучил глаза. Его гримасы были настолько по-итальянски естественны, что возникало подозрение о забавных предках Джо, совсем недавно спрыгнувших с дерева.

Умберто добрался до моих трусиков в считанные минуты. Я бросилась, а ла верды, раздевать его в ответ, но неаполитанец заваливался в разные стороны, и стянуть с него брюки оказалось проблемой. Еще труднее было надеть на его гутапперчивый упившийся кончик презерватив.

В конце концов, он взобрался на меня, предварительно обслюнявив оба соска. Случайно корявым пальцем Умберто едва не выбил мне правый глаз. Тем же пальцем он бездарно во мне поковырял, а затем, как бы сказать вернее, «всосался» на малозначимую глубину. Надежда на то, что активно работая влагалищем, я смогу ввести его в удобоваримый ритм, оказалась безосновательной. Все попытки приласкать, наталкивались на упорное нежелание Умберто сбрасывать взятый им на старте идиотский темп.

Проблемы с потенцией были очевидны. Мне стало жаль его шести сотен. Как женщина опытная и чувственная, я понимала, что долго Умберто не протянет. Он мелко двигался на скорости, при которой ему казалось, что все происходит при обоюдном удовольствии. С таким кроличьим настроением единственное, чего можно было добиться – это быстро кончить.

Так оно и вышло. Равно и в том смысле, что как вошло, так и вышло. В какой-то момент ощутив себя уверенней, Умберто развернул меня и стал сзади. Он гладил меня по бедрам, тянулся руками к груди, зацеловывал спину. Я же вспоминала некстати пришедшие на память строчки из апулеевского «Золотого осла»:

Она согнула спину в томной лени
И подобрала под себя колени;
И прижималась ласкова, мила
Мясистым крупом к животу осла.

Умберто вдруг отчаянно задергался, пустил эпилептиком слюну, и завизжал, выкрикивая что-то на языке Моны Лизы, вроде, «О, мама миа!», или «фредерико феллини», а то и «мучос грациас коллизеум ватикан!» Нет серьзно, было жаль его денег.

Мой горе-партнер забился в конвульсиях. Затем как-то устало обмяк и опал мне на спину всем своим жестким, волосатым телом. Он спал. Посвистывая, неаполитанец ушел в дрему, словно неразумное дитя.

Я прождала какое-то время. Осторожно высвободилась из-под его объятий, выскользнув из вороха постельного белья в открытую дверь ванной комнаты. Здесь меня встретил весь гигиенический набор: биде, непосредственно ванна с душем, и джакузи по соседству. Включив джакузи, я забралась в его розовую овальную чашу.

Я все еще была пьяна, полна желаний и сил. Острая горячая струя попадала от стенки джакузи мне в спину и я, извиваясь змеей, подставляла настырному водяному напору лопатки, шею, ягодицы. От наслаждения мурашки пробегали по коже. Я уже была близка к тому, чтобы подушечкой пальца разыскать желанную точку безумного наслаждения, привычно напрягшуюся между моих ног.