Инга Питерс. В ПОИСКАХ РУКИ И СЕКСА. (или мои нью-йоркские связи)

ГЛАВА 31

Сейчас, дамы и господа, попробую вспомнить, что сказал как-то актер и режиссер Михаил Чехов. Он был уверен, что у актера, как у любого нормального человека, есть пять чувств. Но есть и шестое, которое проявляется не только на сцене: чувство пола. Ты впечатляешься лицом противоположного пола – и куда-то отлетают мозги. Ты живешь лишь этим шестым чувством, томишься, дрожишь от желания. Смущаясь и бессмысленно суетясь, поскольку никаким разумом в эти миги не владеешь.

«Чувство пола» поглотило все остальные 666 человеческих страстей, едва Питер, словно невзначай, погладил мою руку. Кончиками пальцев коснулся моей кожи. Замер у локтя, описав мизинцем его изгиб.

Это был мастерский удар. Электрошок. За болевым порогом которого - томящее желание совпасть с мякотью его пальца. С зовущей частью его тела, мигом слившейся с моей оголенной кожей. С каждой ее порой, тоскующей по ласке и магнетизму мужской уверенной руки.

Всех греков вокруг с их кефтедакиями заволокло туманом. Из него неожиданно выплыла молоденькая официантка, с маленькой книжечкой в одной руке и ручкой в другой. Она улыбалась так заговорщически, будто понимала, по какому поводу заливается соловьем Питер.

- Are you ready? – поинтересовалась девушка. Не дожидаясь ни слова, она затараторила об их specials, которыми именно сегодня и только нас был готов удивить местный шеф-повар.

- Merlot-Xinomavro at the beginning please, - заказал Питер. Все сразу вернулось к земному и распивочному, хотя простое, прямолинейное «я очень техничный» произвело неизгладимое впечатление. Все-таки, без эпитетов, ясные вещи действуют эффективней всего. Я смотрела на руки Питера, исподволь бросала взгляд на четкую линию его губ – и фантазии на тему «техники секса» бросали меня то в жар, то в холод. Что было ни к месту и ни ко времени, поскольку предстояло сделать хоть какой-то заказ, то есть сосредоточиться на меню.

ГЛАВА 32

Ночью я изнасиловала перетрудившегося за день Рому, но «удовлетворения девушка не испытала». Заснула с трудом. В сумбурном сновидении Питер целовал меня медленно и нежно, со страстью зацеловывал бедра, живот и грудь, но отказывался в меня войти, чем доводил животную похоть до экстаза. Так я и проснулась, дыша как загнанная лошадь и ощущая не меньше литра влаги между ног.

Накануне было немало выпито. Питер в наступивших сумерках провожал меня до станции сабвэя, и всю дорогу мы с ним целовались. Едва он прикасался губами к моей шее, мои ноги становились ватными и мягкими в коленках. Как мастерски пишут в эротических романах: «Тело ее трепетало. Грудь напряглась. Соски отвердели». Я села в вагончик сабвэя с опухшими от поцелуев губами, и внутри все ныло от досады, что зацелованные губы располагались всего лишь под носом.

«Are you crazy?» - на конкретном инглиш я обратилась сама к себе. И поняла, что ответ может быть один: положительный.

Перед уходом на работу я позвонила Диане. Подруга внимательно выслушала мою историю. Не перебивала.

- Тут таких озабоченных козлов сколько хочешь. Протэкт йорсэлф.

- Он не маньяк.

- А я не о маньяках. Ай эм соу импрэсд, Инга, что ты еще не живешь в Америке. Итз импассибл так верить людям! – по-учительски возмутилась моей верой в людей Диана. – Раз тебе мужик понравился, то он сразу гуд бой. Донт би такой дурой! Ты что, не понимаешь: это же глупость.

- Я все прекрасно понимаю, и не меньше тебя, - тут подошла моя очередь повозмущаться. – Мы с ним только целовались.

- Соу вот? – пренебрежительно заметила Диана.

- Тебе бы понравилось.

- Ты совсем дура, - вдруг с погасшим энтузиазмом заявила моя единственная в Америке подруга. – Очумеешь от тебя.