Инга Питерс. В ПОИСКАХ РУКИ И СЕКСА. (или мои нью-йоркские связи)

ГЛАВА 44

Обычно, мы раскладывали подстилку в одном и том же месте: у воды, напротив ресторана «Татьяна». К тому времени, когда мы появлялись, наконец, на пляже, народу в знойный день была уйма. Мальчишки разносили в портативных кулерах бутылки с водой или банки с пивом. Продавали сахарную «вату» и соленые бублики «претцелз».

Несмотря на то, что пляж по утрам убирали, уже к полудню на песке валялись ошметки еды, бутылки, банки, пакеты, газеты, заколки и затушенные сигаретные бычки. Между всем этим добром располагались пляжники - в разных позах и при разных прибамбасах: кто-то, включив бум-бакс, услаждал уши соседей нахальным рэпом; кто-то, забив в песок четыре деревянных палки и натянув полотенца, сидел в тени импровизированного тента; немало было и таких, кто резался в карты или весь день обжирался, переходя от ланча к полднику, а затем к обеду.

Здесь проводили весь день, изредка лениво вставая с насиженных мест ради замены солнечной ванны на водную процедуру. Океан в этом районе представляет собой тихую заводь, изгиб большой нью-йоркской бухты, отчего вода летом теплая и пересоленная, а по виду – мутная и грязная. Вероятно, поэтому не все брайтончане любят свой пляж, и у меня в последнее время появились знакомые, предпочитающие родному берегу платный Джонс Бич на Лонг-Айленде.

Пляж на Брайтон Бич бесплатный, как и на Манхэттен Бич неподалеку. Сюда прибывает в уикэнд публика даже из Бронкса, а поскольку они гости на этом брайтонском празднике жизни, то отсюда, я думаю, такое наплевательское отношение к чистоте. Меня от всего этого коробило, и без большого энтузиазма я отправлялась с Ромой позагорать да поплавать в океане.

ГЛАВА 45

Посещение пляжа заканчивалось, как правило, походом в «Татьяну». Этот ресторан популярен прежде всего тем, что на бордвок вынесены столы и стулья, и под зонтиками развлекает себя праздная публика, любуясь видом на пляж и океан. Но это не единственное достоинство «Татьяны», иначе нельзя было бы объяснить, почему соседние рестораны – и «Зимний Сад», и «Волна», и даже одноименное кафе «Татьяна» - не собирают столько людей, хотя со столиками и стульями, а также с зонтиками у них тоже все в порядке.

Рома мне объяснил, что хозяйку «Татьяны» зовут (догадайтесь с трех раз) Татьяна, и ее меню – вкуснее не придумать. «Хотя, - экспертом рассуждал Рома, - в «Зимнем Саду» тоже о'кэй». Чему я страшно удивилась, поскольку не подозревала, что наш Роман мог бы выехать за пределы Бенсонхерста с целью посетить дорогой ресторан.

В «Татьяне» было совсем не дешево. Поэтому Рома заказывал себе бутылку пива, мне – бокал house wine, и на этом занавес опускалась. Следующим летом, уже приезжая периодически из Манхэттена на Брайтон с доктором-любовником Леней, я заказывала жареную «бронзини» или мягчайшую «поперечку». Мы, управившись перед этим с любимым Лениным салатом «Татьяна» (редька с мясом под майонезом) и его же любимым языком с майонезом и жареной картошкой «по-домашнему», рассматривали вояжирующих по бордвоку брайтончан и, само собой, гостей города. Я же вспоминала времена, когда вдвоем с Ромой сидела под зонтиком, рассматривая прохожих, а на пытливые вопросы официанта о закусках и горячем, Рома лаконично отвечал: «Ничего больше не надо».

Интересно, что в тот странный, неудачный для Ромы с точки зрения финансов, день, когда пришлось остаться на муниципальном паркинге, судьба отомстила мне за Ромины страдания. Или могу предположить, что так Рома со мной рассчитался за выброшенные в «митер» квотеры. Когда мы на машине возвращались после посиделок в «Татьяне» с вином и пивом без закуски, я внезапно увидела, как от Роминого сиденья к моему, через то пустое место, где должно было находиться портативное радио, срочно пробирается юркий нью-йоркский таракан.

ГЛАВА 46

Если вы не жили в Нью-Йорке и не встречались с этими коричневыми гигантскими чудовищами, вы счастливый человек. Кажется, какой-то тип бомбардировщика в годы Второй мировой называли «летающей крепостью». Таракан из Нью-Йорка – это крепость летающая, бегущая и жужжащая. Он мчится с потрясающей скоростью, а поднявшись в воздух, орлом несется на цель, тараня ее всей своей тараканьей мощью. Я сама видела, как под его напором сдалась собака, перебежав с тротуара на дорогу. У него длинные усы, острые перепончатые лапы и мощная задница. Я ничего гнусней в своей жизни не видела: уродливая крыса все-таки почти родня белке, а этот летяще-бегущий гад под ногами хрустит так, будто подошвой давишь стакан с пепси-колой. Пена и коричневая слизь разбрызгиваются вокруг – и уже не рада, что удалось эту гнусь укокошить.

Такая вот мерзость с палец длиной неслась на меня внутри Роминой машины, и если бы кто-то мог описать, как я размахивала руками и ногами, лишь бы от него отбиться, мне было бы любопытно послушать.

Машина чудом не врезалась в разделительный парапет Belt Parkway, и панические крики Ромы, не понимающего, что случилось, я до сих пор слышу в самых дурных сновидениях.

Интересно, что история на этом не закончилась. Как потом выяснилось, не убиенный таракан забрался в сумку, стоявшую у моих ног, и мы принесли его в квартиру. Естественно, об этом не подозревая. А теперь представьте мое состояние, когда я разделась, пошла в ванную комнату с наивным намерением смыть соленую океанскую воду с молодого тела – и увидела это тараканище на потолке, хищно застывшего как раз над ванной и шевелящего антенами-усами.

Видимо, так дико вопят люди, которых садистски режут по живому, забыв вставить кляпы жертве и в рот, и в задницу. Пока Рома с домашним тапком в руке гонялся за этим уродом, уносившим лапы по потолку, я визжала не переставая. Даже когда Рома настиг таракана, и ему понадобилось два-три удара, чтобы добить снизу-вверх ползучего зверя, я не верила в счастливый конец напасти и прорыдала еще с добрых полчаса. Жирное пятно так и красовалось с тех пор на потолке в ванной.

В дальнейшем, когда Рома в поисках бесплатной стоянки рыскал по улицам, примыкающим к Брайтон Бич, я ему не мешала, как бы долго это ни продолжалось. Возмутиться, как в тот раз, вышло бы себе дороже.