Инга Питерс. В ПОИСКАХ РУКИ И СЕКСА. (или мои нью-йоркские связи)

ГЛАВА 96

На фиктивный брак денег не было. В лотерее участвовать не придется. Все потенциальные женихи сволочи. С таким безнадежным опытом и настроением лучше было бы оставить решение этой проблемы до иных времен, и задуматься над профессией. Раз статус сам в руки не дается, то и хрен с ним.

Светлое будущее в образе стареющей с годами цветочницы плюс пенсионный план в виде полтонны роз с фиалками и гладиолусами, меня не привлекали. Роль Элизы Дулиттл была явно не по мне, к тому же мистер Генри Хиггинс, создатель «Универсального алфавита Хиггинса», так ни разу и не заглянул в лавку на углу Бродвея и 76 стрит. Я позвонила Славику.

Наткнулась на Катю. Мы поболтали по мелочам, и я поинтересовалась, имеет ли хоть какой-то смысл идти в программисты в наше время. Грохот, с каким обрушился интернет-рынок в Силиконовой долине к началу века, стоит в ушах до сих пор. Если в начале 1990-х в программисты шли все, кому не лень, а затем устраивались на приличные деньги, следуя формуле «спрос опережает предложение», то к моему приезду в Нью-Йорк лафа закончилась и безработные профи, уверенно получавшие по двести-триста тысяч в год, за счастье считали услыхать предложение с чемпионским весом в районе ста. «Русский программист», как имя нарицательное, потеряло свое былое значение.

- Да, все правильно, это не самое лучшее время, - весомо ответила Катя. – Во-первых, ты когда-нибудь видела нормального, не долбанутого на всю голову программиста? У них же клиника у всех. Я бы не пошла ни в коем случае. А во-вторых, у Славика были трудности, но теперь в школу поступают опять. Так что, можешь попробовать.

Я поблагодарила Катю за толковый совет и, чертыхаясь, повесила трубку. Перед тем, как попрощаться, попросила ее передать, чтобы Славик мне перезвонил. «Интересно, кто из них больший «на всю голову» программист?» - подумала я об этой славной паре.

Он перезвонил для через три. Извинился за то, что ответил не сразу. Я вспомнила Катино «во-первых», понимая, что имею дело с большим профессионалом в своей области. Славик поинтересовался, есть ли у меня хотя бы минимальное представление о предмете нашего разговора. Я честно призналась, что математику ненавижу еще со школы, но верю: успехи в хореографическом училище мне в программировании зачтутся.

Славик договорился встретиться со мной назавтра в его школе.

ГЛАВА 97

Человек может ошибаться. Питер, узнав, что я решила посещать курсы программирования, сказал, что более нелепого сочетания - «программист Инга» - он себе не представляет. «Пусть это будет бесплатно хоть три раза!» - видимо, Питер перевел буквально на русский какую-то английскую поговорку. Смысл ее был понятен.

На следующий день я пришла к Славику в его школу. Будучи владельцем, Славик в собственном бизнесе беседовал со мной, как бывалый капитан парусника «Крузенштерн» с салагой-юнгой. В дальнейшем оказалось, что такая манера общения распространялась на всех, с кем Славик перетирал профессиональные темы в школьные часы.

Его план был прост, как пустой железный корпус компьютера. В течение полугода я набираюсь каких-то знаний. Для этого стоит приходить в школу хотя бы раз в неделю. Я буду получать домашние задания. Для этого стоит дома иметь компьютер. Основная работа – на дому. Теоретическую базу в деле программирования знать необходимо, иначе на работу не попасть. Мысль, сама по себе, ювелирно отточена и закончена. Возразить было нечего.

Покуда Славик толстым стилом рисовал грядущего дивные дали, я думала о том, как же такой хорошенькой, сладкой в любви девушке будет непросто изучить языки программирования. К примеру, компьютерный язык С+, о существовании которого Славик почему-то намекнул мне сразу. На память пришло запомнившееся еще в девичестве предложение из письма Винсента Ван Гога: «Надо просто попробовать извлечь из своих страстей пользу». Нечего было надеяться, чтобы эта фраза ко мне подходила. Из всех моих страстей получались, в результате, сплошные бесполезности, если не сказать - неприятности. А сегодня пользу я надеялась извлечь вообще из чего-то безнадежно-фригидного – из программирования.

Через полгода подготовки, продолжал Славик, он меня куда-нибудь пристроит. «Мы напишем резюме, будто ты работала программистом в Питере, и весь прошедший год – в каком-нибудь офисе. Не волнуйся, никто не придирется. Со старта можешь получать тысяч пятьдесят-шестьдесят».

Мне трудно было такое представить, но судя по тону говорящего, в моем светлом будущем можно было не сомневаться.

ГЛАВА 98

К Рождеству Нью-Йорк подошел, как к событию жизненно важному. Гирляндами из мелких лампочек усеяны редкие в Манхэттене деревья. Около витрин супермаркетов Lord and Taylor и Macy’s разноцветными гирляндами струится живая очередь. Внутри витрин механически улыбаются Санта Клаусы, разъезжают кареты со Снежными Королевами и мечут снежками, будто слепленными из манки, Снеговики. К заиндевевшим стеклам изнутри приклеены разноцветные снежинки.

В очереди дружно наблюдают за динамичными новогодними сюжетами представители самых разных штатов. К середине декабря в Нью-Йорк стекаются зеваки и любопытные отовсюду: гостиницы забиты; на бродвейские шоу, уже лет по десять не сходящие со сцены, аншлаги; в цветочном деле пик продаж. Зевакам «из Арканзаса» рассказали, что в столице мира под Рождество такое! – поезжайте, не пожалеете. И вот они, раскрыв варежки, бродят по улицам, периодически попадая в рестораны, шныряя по магазинам и остолбенев моментальным оргазмом в серебрянных брызгах фотовспышки.

Ажиотажем предпраздничного шоппинга охвачены все подряд – от прозаических школьников, вымаливающих у мамаш что-нибудь экстра к рождественскому подарку, до этих самых поэтических мам и пап, на одном вдохновении прикидывающих, чего б такого подарить близким в этом году. Парфюмерия, косметика, книги – лучший подарок. Любители оригинального жанра готовы подарить связку из рулонов с туалетной бумагой, мол, чтобы на год хватило, - лишь бы соригинальничать. То есть, каждый готов нафантазировать, естественно, в меру своей испорченности.

Мне предстояло сделать несколько подарков. За полгода жизни в Нью-Йорке я обзавелась подругой, любовником, приятелями и хозяином one bedroom квартиры в Бенсонхерсте, он же работник рыбного цеха. И если я без подсказок понимала, что лучший подарок Роме – свежая рыба, а Питеру – присмотренные в скромной лавке в Вилледже японские фигурки-нецке, охваченные всеми существующими в природе сексуальными позами, то что делать с Юрой и Наташей я не знала.

Для Гарика мною была припасена моя собственная композиция тушью на рисовой бумаге. Я назвала ее по известной песне «Битлз» Lusy in the Sky with Diamonds. Обкуренная Люси, похожая на меня, как два скрученных Гариком косяка, на фоне неба, усыпанного алмазами. Прямая высокохудожественная цитата. Я там, правда, в каждый алмазик вписала то глаз, то крыску или волосатую задницу, но это уже были детали. Главное – авторский handmade masterpiece, в котором учтены великие достоинства художника и травяного человека Гарика.

С Дингой было тяжелей. С ее запросами я хорошо знакома, поэтому угодить такой фифе, я понимала, будет не легко. По-крайней мере, с первого прикида. Чем порадовать американку по всем статьям, прожившую в Нью-Йорке двадцать четыре года из двадцати семи? Что можно бы подарить симпатичной девице, всегда считавшей, что «кастрировать» - это бросать в костер, или до встречи со мной пребывавшей в уверенности, что в России десятилетиями выходила газета «Прада». В смысле, от дизайнерского дома Prada.