Инга Питерс. В ПОИСКАХ РУКИ И СЕКСА. (или мои нью-йоркские связи)

ГЛАВА 102

Динга собиралась поехать во Флориду, что для меня прозвучало тогда экзотично. Все-таки, Новый год ассоциировался в моем представлении с холодом и снегом, с антуражем в духе рязановской «Иронии судьбы», но никак не с пальмами и пляжем.

Это была моя первая зима в Нью-Йорке. Мне даже в голову не приходило, что никакого снега не будет, а продувающий Манхэттен сквозной ветер и есть рассказываемая в долгие пустые вечера нью-йоркская зимняя сказка. Зато где-нибудь в марте может повалить снег и тогда город дня на три охватывает белая безмолвная тоска. Как в известном зимнем пейзаже Брейгеля, с охотниками на переднем плане и бело-черной скукой в остальном.

В Манхэттене я увидела вовсе неожиданное: когда в один из мартовских дней случился снегопад и редкая машина могла доехать до середины Сити, на дороги вышли лыжники. Засыпанные снегом припаркованные у тротуаров машины изображали собой сугробы, а считанные прохожие, бодро орудуя лыжными палками, перемещались по снежному полю проезжей части улицы или авеню.

Где-нибудь на перекрестке несколько энтузиастов откапывали забуксовавшую машину. На их фоне уверенно неслись во все четыре стороны активисты лыжного движения. А вокруг тишина и ни звука мотора. Представляете: небоскреб на небоскребе, при этом пейзане с пейзанками разъезжают вместо такси, автобусов и прочих городских животных.

Будто о Сити в такой день написано: «Мороз и солнце, день чудесный!...» Так что, если вам повезет и вы застрянете в Нью-Йорке в случайные дни снегопада, можете называть себя счастливчиком. Такого буколического города Желтого Дъявола Маяковский себе и представить не мог. В отличие от питерца А. С.: «Еще ты дремлешь, друг прелестный – пора, красавица, проснись...»

Проснись, но в такой же сон: вокруг развешаны снежинки и замороженное Большое Яблоко блестит в холодных солнечных лучах фарфором.

ГЛАВА 103

Питер пригласил меня на Рождественское парти в гостиницу. Американцы отмечают Christmas Eve и Christmas Day по полной программе. В эти дни не работают ни клубы, ни места общепита. Накануне город покидают стада авто: ньюйоркцы разъезжаются и разлетаются к родителям, близким родственникам и друзьям. Рождество – праздник семейный, домашний и уютный.

Новый же год лишен в Америке статуса карнавальной ночи и мистического ореола. Связь времен, переход Старого в Новый мало кого волнует. Праздник как праздник. И что странно: рождественские елки выбрасывают из многих квартир как раз к 31 декабря, когда герои «Иронии судьбы» и завзятая часть русских иммигрантов идут, по традиции, в баню.

Санта Клаус – это рождественский Дед Мороз, в то время, как наш Дед Мороз – новогодний. И рождественские хоры на улицах, в залах крупных универмагов, на платформах станций сабвэя никакого не имеют отношения к новогодним праздникам с шампанским и подарками под елкой в ночь на 1 января.

Oh, jingle bells, jingle bells
Jingle all the way
Oh, what fun it is to ride
In a one horse open sleigh

Можете себе представить: наверное, самая популярная в Америке песенка была в свое время написана ко Дню Благодарения. Рисуется такая картинка: звунят бубенчики с колокольчиками, но вместо явления деткам Father Christmas (он же Santa Claus) с мешком подарков, является пред детские очи крутая фаршированная турка. Вот уж точно, в школу не ходить: Америка – страна контрастов.

Единственной традицией, правда только нью-йоркской, стало ежегодное зрелище на Таймс Сквер в центре Сити, когда огромный зеркальный шар опускается ровно в ногоднюю полночь под крики десятков тысяч зевак, собравшихся на площади. Причем, присутствие там в новогоднюю ночь, как мне объяснил Питер, не для слабаков. Люди начинают собираться часов с девяти вечера, весь район оцеплен полицией, алкоголь отбирают во время полицейского осмотра, так что если холодно, то можно околеть, а коль захочется «пи-пи», то может случиться конфуз. Попробуйте выбраться из такой толпы, сбившейся в плотные, частично полупьяные ряды. Короче, удовольствие небольшое.

Питер, как истинно русский человек, отмечал и Рождество, и наступление Нового года. Рождество он праздновал на работе, за несколько дней перед самой датой, а в Новый год тусовался с приятелями по клубам. И если гостиничный профсоюз на День Благодарения благодарил Питера и всех работников гостиницы дармовой индейкой, то в Рождество устраивался корпоративный вечер, где ешь и пей до опупения. Считается, подобные встречи сближают, раз начальство уверяет работников, что коллектив отеля – одна дружная семья. Рождество – отличный повод такую уверенность подтвердить.

ГЛАВА 104

На третьем этаже отеля Le Parker Meridian раскинулись залы для корпоративных митингов, публичных выступлений, а также ежегодного Рождественского вечера. В отелях всегда есть места для тех, кто нуждается в юбилейной вечеринке или presentation на несколько сотен человек. Деловые встречи и родственные посиделки – отель всегда для таких целей и стол, и дом.

Мы договорились встретиться с Питером к шести вечера, у входа в отель. После работы в цветочной лавке, я решила пройтись пешком, благо до 57 улицы идти минут тридцать-сорок. Да и с погодой все было в порядке: день выдался сухим и солнечным, с плюсовой температурой по Цельсию. Без привычного в декабре ветра.

Я шла вниз по Бродвею. Для девушки из Питера бесснежные декабрьские улицы выглядели странно. При всем при том, горожане явно никаких неудобств не испытывали, озабоченные предрождественской суетой. Я уже начинала себя чувствовать в единой с ними общегородской упряжке. Впереди – лошадиная упряжка с колокольчиками и Санта Клаусом на облучке, позади – я со всеми нью-йоркцами вместе.

У входа в Le Parker Meridian стоял doorman, орудовавший направо-налево и в творческом азарте обслуживавший гостей. Чемоданы, сумки, пакеты летели с тележки в багажник такси, затем дверца такси придерживалась перед садящимся на заднее сидение гостем отеля. При этом рука механическим движением гребла в сторону доллара или пятерки чаевых, а ноги уже рвали к очередному гостю – и так нон-стоп.

Отель был забит постояльцами из американских штатов и европейских городов. Недели перед Рождеством были самыми для отеля горячими в году, о чем можно было догадаться по толпам праздно шатающихся вдоль и поперек Мидтауна туристов. Гостиничные номера в таких известных местах, как Le Parker Meridian, надо было резервировать еще ранней осенью.